«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
– Привет, Сэм, – произнесла она ровным тоном.
Он сцепил кисти и чуть склонился – этот жест, отдаленно напоминающий восточный поклон, уже давно заменил рукопожатие. Впервые Сэм приветствовал Кедре как равный. Теперь он мог себе это позволить.
Она засмеялась и положила узкую ладонь на его руки.
– Я представляю здесь всех наших, – сказала она. – Мы надеемся, что отныне сможем мирно работать вместе. Я… Господи, Сэм, как ты можешь дышать этим воздухом?
Наступила его очередь рассмеяться. Он свистнул, и юноша с блокнотом и авторучкой, ходивший за ним на почтительном расстоянии, приблизился.
– Принеси помандер, – распорядился Сэм.
Юноша вернулся бегом, и Сэм вручил Кедре шарик. Тот был наполнен свежими лепестками, и тепло женских ладоней высвободило густой аромат, сделавший воздух более приятным.
– Привыкнешь, – заверил ее Сэм, улыбаясь. – Мы все привыкли. Я не ожидал такой чести. Планировал сам навестить тебя.
– Ты был занят, – томно произнесла она и слегка сжала его руку, за которую держалась. – Покажи мне все. Я так любознательна!
– Подожди немного. Всего лишь двадцать лет. Джунгли еще густы, выделяют слишком много двуокиси углерода. Но обещаю, станет лучше.
Кедре медленно шла рядом с ним, края ее безупречно чистого плаща скользили по белой мостовой.
– Я верю тебе, Сэм, – сказала она. – И мы склонны считать, что ты был прав. Время для колонизации настало, не надо ждать следующего поколения. У тебя гадкие методы, но победителей не судят. Уверена, ты станешь победителем, если согласишься на сотрудничество с нами. Ты глупый упрямец, Сэм. Всегда им был.
– Сорок лет назад, Кедре, тебя это вполне устраивало… И я, пожалуй, должен наконец поблагодарить за подмененную сонную пыль. А может, еще и за то, что ты заботилась обо мне, пока я спал. – Говоря это, Сэм не смотрел на женщину, но по внезапной дрожи ее пальцев, по тому, как она подняла голову, понял, что его догадка неверна.
– Нет, Сэм, о тебе заботилась не я. Я намеревалась это делать, но ты исчез. Хочешь сказать, что не знаешь, где провел все это время? Я поручу моим людям выяснить. Может быть, вместе с тобой мы доберемся до истины.
– Как пожелаешь. Но вряд ли твои люди смогут узнать что-нибудь сверх того, что узнали мои.
– Все-таки это довольно жутко, не находишь? Ведь кто-то же опекал тебя. Ты не мог просто выпасть из мира на сорок лет. Кто бы это мог быть, а, Сэм?
– Когда-нибудь узнаю. Смотри, это джунгли. Настоящие, а не картинка на экране.
Они поднялись по белым ступеням на стену. Сэм остановился и, облокотившись о парапет, посмотрел на полосу вспаханной земли, окружавшую форт, и на сплошную зеленую стену за ней. Исходящие из нее звуки, слабые шевеления то в одном, то в другом месте внушали страх – джунгли все еще оставались таинственными и опасными. Человек успел лишь царапнуть поверхность венерианской суши; планета по-прежнему была для него чужой.
Кедре бросила короткий взгляд и отвернулась:
– Джунгли мне неинтересны. Они не имеют никакого значения. В отличие от этого. – Она указала вниз, на заполненный людьми внутренний двор. – Сэм, ты проделал грандиозную работу. К тому же практически в одиночку. Я знаю, что Робин Хейл непосредственно управлял бригадами, но ведь это такая мелочь. Ты позволишь нам подключиться? Мы накопили огромный опыт руководства…
Сэм рассмеялся:
– С чего ты взяла, что я могу поверить кому-нибудь из вас?
– Конечно не можешь. Мы тоже не доверяем тебе. Но, работая вместе, мы не спустим друг с друга глаз. Тебе нужна поддержка, а нам необходим толчок. Что скажешь, Сэм?
Он молча смотрел на нее и вспоминал. За миг до того, как сонная пыль изъяла его из бытия, он видел лицо этой женщины на экране, видел руку, давшую роковой сигнал. Сэм догадывался, что Кедре явилась сюда по причине очень далекой от той, которую она огласила. Он привык с подозрением относиться к людям и уж подавно не был склонен доверять бессмертным. Если и допускал, крайне опасливо, возможность сотрудничества с ними, то теперь эта мысль показалась ему абсурдной. С малых лет Сэм убеждался снова и снова: верить нельзя никому.
– Не выйдет. Слишком разные у нас мотивации.
– Зато цель одна.
– Нет. Я всегда действовал в одиночку. Так будет и впредь. Я не верю тебе, Кедре.
– Я и не надеялась, что поверишь. Иди своим путем, но помни: мы хотим одного и того же. А именно успешного освоения поверхности. И если через несколько лет убедишься, что наши цели совпадают, вспомни, Сэм, что это ты отказался от сотрудничества, а не мы. – В ее голосе явственно зазвучала угроза. – И когда наступит этот день, у тебя возникнут очень большие проблемы.
Сэм пожал плечами. Не сознавая того, он сделал первый шаг к изоляции своего разума и тела. Первый шаг на пути к катастрофе.
– Итак, прошло пять лет, – сказал Бен Кроувелл. – Как я и рассчитывал.
Шедший рядом с ним офицер полиции Френч спросил:
– Вы хотите сказать, как мы рассчитывали?
Кроувелл пожал плечами и махнул рукой. Возможно, указывал на тьму за крепостной стеной, по которой они шагали. Тьма скрывала в себе освобожденные от джунглей, усеянные коробками зданий земли, по которым человек мог безопасно идти три дня.
Пять лет потребовалось на расчистку круга диаметром семьдесят пять миль, в центре которого стоял форт.
За стенами форта увидеть можно было немногое: прожектора, сетчатую ограду под током – защиту от фототропичных жуков – и полоску расчищенной территории.
Форт тоже изменился. Казалось, чрезвычайно опасный зверь окаменел на берегу – такой огромный, что, будучи живым, не смог бы ходить по земле Венеры.
Любопытное словосочетание – земля Венеры. Парадокс. Человечество будет носить в себе земное наследство, даже когда создаст колонии за созвездием Лебедя. Старые миры, старые мысли…
Старые мотивации.
Полицейский коснулся руки Кроувелла, и они повернули к пологой рампе, пошли мимо замаскированных стволов необычного вида пушек. Френч указал на них:
– Видите?
– Что это?
– Скоро узнаете. Идем дальше.
Как всегда, на дворе, залитом ярким светом прожекторов, кипела работа. Кроувелл и Френч решительно пробирались сквозь толчею; только скрытность подозрительна, а их уверенные действия служили лучшей маскировкой. Френч шагал впереди. Форт уже давно представлял собой лабиринт. Надворное строение, в которое они вскоре вошли, считалось складским,
